По совету любезной  helldogtiapa перестаю мучительно думать над сюжетом и прыгаю. Ну и что, что не знаю, что дальше будет? Главное - ввязаться в драку, дальше поглядим!

Итак, макси (будущее... будем надеяться...) под названием "Убежище". R, дженогет, АУ к четвертому сезону, начиная с 4х8. Экшн-мистика-ужасы. Альтернативный Терминус, соответственно, ООС некоторых героев. АУ судьбы Мерла: в третьем сезоне он выжил и остался в группе Рика. Очень ненавязчивый кэрил, другие пейринги выяснятся по ходу дела. Насилие, смерть персонажей, нецензурная лексика со стороны Мерла - тут никаких неожиданностей.
Это, естественно, самый первый черновик, поэтому в нем все очень прямолинейно. В дальнейшем, возможно, я слишком очевидные моменты затушую и каких-нибудь деталей добавлю.

пролог, в котором Кэрол ничего не понимает

Пролог

- Возблагодарим же Сферу, защищающую нас!
Звучный голос отца Габриэля разнесся под сводами маленькой церкви, и вразнобой ответил ему нестройный хор.
- Возблагодарим резонантов, отдающих себя за нас!
Снова, словно порыв ветра, пролетело по рядам нестройное бормотание. Кэрол склонила голову и пробормотала слова благодарности вместе со всеми.
- Возблагодарим Того, Чьей милостью все мы обрели в этом городе убежище и утешение!
Лучи нежаркого осеннего солнца падали в раскрытое окно и играли на лицах прихожан, легкий ветерок колыхал волосы и женские юбки. Снаружи, из-за приоткрытой двери доносился детский смех.
Кэрол тоже была в сарафане и босоножках – впервые за много лет. Она уже и забыла ощущение легкой, почти невесомой ткани, ласкающей ноги.
- Да будем мы все едины! Прошу вас, братья и сестры.
По очереди прихожане подходили к столику, где помощник Габриэля заранее расставил одноразовые стаканчики и разложил кружочки домашнего печенья. Кэрол в свою очередь отпила из стакана. Как и на прошлых службах, вода показалась ей густой и горьковатой на вкус.
- Теперь идите с миром, - объявил чернокожий священник. - Возвращайтесь в дома свои и обнимите своих родных, с которыми вы никогда больше не расстанетесь!
Вместе с прочими Кэрол поспешила к выходу.
Поначалу она оглядывалась, желая найти в толпе своих соседей или кого-то еще, с кем успела познакомиться в городе, но знакомых лиц не замечала. Однако, чем ближе к выходу, тем более занимало ее, вытесняя все прочие мысли, одно нетерпеливое желание. Один страх.
Ей все еще казалось, что все это вот-вот рухнет.
Что, если, выйдя во двор, она не увидит…?
Почти бегом выбежала она на крыльцо – и облегченно перевела дух, разглядев в стайке детей, бегающих по двору наперегонки с пестрой дворнягой, знакомую тоненькую фигурку с двумя рыжими хвостиками.
«Обнимите своих родных, с которыми вы никогда больше не расстанетесь». Бог знает, каким чудом это удалось, как основатели города совершили невозможное; но это правда. Здесь, на берегу озера в лесах Северной Каролины, они не просто создали убежище для выживших – они отменили саму смерть. Воскресение мертвых, для всего человечества обернувшееся жуткой пародией, здесь стало реальностью.
Первое время, снова обретя дочь, Кэрол боялась расстаться с ней даже на минуту. Но теперь понимала, что так нельзя. Судя по всему, София не помнит свою смерть, возможно, не помнит даже ходячих; беспокойство и чрезмерная опека матери озадачивает ее и пугает. Если они и вправду вернулись к нормальной жизни – а это, по-видимому, так – Софии надо дать больше свободы.
И все же она сумела перевести дух, лишь когда София обернулась и, в ответ на взмах руки, весело помахала ей в ответ.
Пожалуй, не стоит сразу возвращаться домой – в чистенький двухэтажный домик с выбеленными стенами неподалеку от озера. День сегодня такой хороший – быть может, один из последних в году теплых и солнечных дней. Пусть София подольше поиграет с друзьями. А Кэрол присядет на скамейку, подставив лицо солнцу, и закроет глаза. Что-то она устала. Должно быть, сказывается многомесячное напряжение. За пределами города, в мире, полном опасностей, она могла не обращать внимания на утомление и по несколько суток обходиться без сна – а здесь очень быстро устает и все время спит…
- Кэрол! – Перед ней, с неизменной доброй улыбкой, стоял Габриэль. – Мэри и Гарет просили тебя подойти к ним. Они на берегу, возле моста. Хотят о чем-то с тобой поговорить.
Бросив еще один взгляд в сторону стайки детей, Кэрол поспешила следом за священником.
Берег был здесь пологим, почти вровень с водой. Солнечные лучи, отражаясь в озере, превращали его поверхность в огромный сверкающий бриллиант; но вблизи берега, в тени деревьев, вода оставалась темной и загадочной. Неподалеку от опор недостроенного моста – странного сооружения, повисшего над озером и обрывающегося на середине его – сидели, расстелив одеяло на траве, хозяева города, мать и сын. Перед ними – стаканы, термос и другие припасы для пикника.
Картина эта была настолько обыденной, настолько домашней, что у Кэрол защипало в глазах. Она еще не привыкла – да, наверное, и никогда не привыкнет.
К тому, что здесь нет ходячих. Не нужно прятаться от них за стенами, не нужно отгонять или отвлекать – их просто нет. Как и их запаха – вони гнилого мяса, казалось, безнадежно пропитавшей мир. Нет недостатка в еде и предметах первой необходимости, и не нужно жить друг у друга на головах. К тому, что люди здесь ходят без оружия и устраивают пикники – просто так, потому что захотелось посидеть у озера. К… к Софии.
К тому, что наконец вернулась домой. Нет, намного лучше, чем домой.
Поздоровавшись, Кэрол присела с другой стороны от расстеленного одеяла, и Гарет налил ей из термоса холодный чай.
- У нас есть разговор к тебе, Кэрол, - начала Мэри. Она, казалось, была слегка смущена – опустила глаза и теребила оборку на своей юбке. – Быть может, не совсем приятный для тебя разговор, прости. Не могла бы ты рассказать нам… о своей группе?
Неприятный разговор, это верно. Что-то сжалось у Кэрол в груди, холодно и болезненно. Она не хотела туда возвращаться. Даже мысленно. Даже ради… нет, не хотела.
- У меня не было группы, - ответила она, не отрывая глаз от своего стакана. – Я скиталась одна.
- Когда мы тебя подобрали – да, - ответила Мэри, - но до этого? С тобой ведь кто-то был?
Кэрол прикрыла глаза. Кажется, совсем немного времени прошло; но прежняя жизнь отдалилась от нее, осела где-то в глубинах памяти и вспоминалась с усилием – словно кино, пущенное задом наперед. Вот у нее ломается машина, и она бредет с рюкзаком по железнодорожным путям, повинуясь указаниям намалеванных на ангарах стрелок и надписей «УБЕЖИЩЕ»… вот с вывихнутой ногой, расстреляв все патроны, отбивается от четверки ходячих… вот слышатся выстрелы, и чьи-то сильные руки подхватывают ее и тащат в машину. Над ней склоняется здоровенный усатый мужик в кожанке: «Не ссы, дамочка, - говорит он, - до города уже недалеко…»
А что было раньше?
Лицо Кэрол исказилось, словно от боли.
- Зачем спрашивать? – резко спросила она. – Вы же и так все обо мне знаете! Где я была, с кем была, почему мы разошлись… Не понимаю, как, но вы знаете все обо всех!
Гарет успокаивающе накрыл ее руку своей.
- Не совсем, - мягко ответил он. – Послушай, Кэрол, будем с тобой откровенны. За пределами города наивные не выживают. Поэтому бессмысленно говорить, что мы просто хотим помочь тебе обрести потерянных друзей. Тем более, что ты и сама, кажется, не слишком жаждешь с ними воссоединиться.
Кэрол молчала – на этот вопрос она и сама не знала ответа. Она очень скучала по Дэрилу, даже сейчас. По Хершелу, Мэгги, Гленну и Бет. Порой ей не хватало детей. Иногда с тревогой спрашивала себя, как они там, справились ли с болезнью. Но Рик… обида на него была еще слишком сильна. И еще сильнее обиды ощущение, что даже воспоминания о Тюрьме могут утянуть ее назад, в прошлое – туда, куда вернуться страшнее смерти.
- Я скажу все как есть, - продолжал Гарет. – У нас проблемы, Кэрол. Силы Моргана на исходе, и скоро нам понадобится новый резонант. У нас его нет, и поблизости – в тех пределах, которые я могу прощупать сам, без чьей-то помощи – нет тоже. А твоя бывшая группа довольно многолюдна, и резонанты в ней вполне могут найтись.
- Понимаю… - растерянно пробормотала Кэрол. Мысли ее вдруг начали путаться, и по спине пробежала дрожь, словно с озера подул холодный ветер. – Но моя группа далеко отсюда...
- Как далеко?
- На западе Джорджии.
- Соседний штат. Далеко, но не смертельно – в конце концов, ты же до нас добралась.
- Все будет хорошо, Кэрол, - вставила Мэри. – Твои друзья просто придут сюда и обретут утешение, как и ты.
Гарет придвинулся вплотную, положил прохладную руку ей на лоб. Кэрол прикрыла глаза, чувствуя, как стремительно растворяется недовольство и желание противиться. Ей хорошо. Ей спокойно.
- Просто подумай о них, - прозвучал над ухом мягкий голос. – Вспомни.
Другая рука подхватила ее под лопатки и аккуратно уложила на траву.
Закрыв глаза, Кэрол представила себе сетчатые заборы Тюрьмы, опутанные колючей проволокой, ворота и сторожевые вышки. Сырые камеры, которые уже больше года служили их группе домом. Представила Рика, и рядом с ним – Карла в неизменной шляпе. Колыбельку Джудит. Детей из Вудбери – рано повзрослевших, не по-детски серьезных, но все еще детей со своими играми и затеями. Представила Глена и Мэгги, улыбающихся друг другу. Молчаливую Мишонн. Хершела с тростью. Другие лица – друзья, знакомые, полузнакомые. Брат Дэрила, чудом выживший после войны с Вудбери – его наглую ухмылку, и захочешь, не сотрешь из памяти. И Дэрил… Дэрил… вспоминает ли он о ней?
- Есть! – негромко проговорил над ней Гарет. – Спасибо, Кэрол, дальше я сам.
И, отойдя от нее, подошел к воде, лег на траву и, закинув руку за голову, опустил пальцы в воду. Глаза его были полуприкрыты, на лице играла легкая улыбка. Мэри со своего места неотрывно следила за ним.
- Укрепленное поселение, - продолжал Гарет; голос его звучал чуть смазано, словно у сонного или под хмельком. – Несколько десятков человек. И среди них… хм…
«Если сюда придет Дэрил, - думала Кэрол, лежа на траве и чувствуя, как скользят по ее запрокинутому лицу солнечные лучи, - как уживется он в этом странном городе? Что будет делать там, где царит мир, где не нужна его охота и навыки бойца? Разве что выезжать в рейды вместе с Ниганом, спасать обессилевших и отчаявшихся бродяг вроде меня…»
- Отлично, просто отлично! – громко сказал Гарет, и она не без труда открыла глаза.
Хозяин города сел, не вынимая руку из воды; глаза его затуманились и смотрели словно сквозь нее.
- Трое резонантов! – объявил он. – Или даже четверо? Один сигнал очень слабый, возможно, просто отзвук. Но трех вижу точно.
- Трое в одной группе?! – всплеснула руками Мэри.
Кэрол переводила взгляд с Гарета на Мэри, пытаясь понять, о чем они говорят.
- Похоже, да, - ответил Гарет. – Или… погоди-ка… нет. Один не в группе. Но поблизости от нее и как-то с ней связан, мне плохо видно, как именно… Кэрол, - обернулся он к ней, - что скажешь о человеке по имени… - на мгновение он запнулся, словно прислушиваясь или вглядываясь во что-то невидимое… - Брайан? Брайан Хэриот?
- Не знаю такого, - покачала головой Кэрол.
Она все еще пыталась понять, что это значит: в группе Рика - трое резонантов. Резонанты очень нужны здесь, это ей известно. От них зависит благополучие города. Но что им придется делать? Ей объясняли, и не раз, но…
- Он одноглазый, - подсказал Гарет. – Высокий, темноволосый, с черной повязкой на глазу.
Кэрол вдруг широко раскрыла глаза и села.
- Ему здесь делать нечего! – решительно сказала она.
Гарет и Мэри смотрели на нее с недоумением.
- Дорогая, это не тебе решать… - начала Мэри, но Гарет ее остановил.
- С ним что-то не так? – мягко спросил он.
Кэрол только покачала головой, захваченная потоком болезненных, пугающих воспоминаний.
- Все не так! – ответила она наконец. – Этот человек не должен даже приближаться к нашему городу!
Она заметила, что мать и сын переглянулись; затем Мэри сказала успокаивающе:
- Хорошо, мы учтем твое мнение и обсудим это.
- Нечего тут обсуждать!
- Кэрол, все резонанты – сложные люди, но до сих пор мы как-то с ними ладили…
- «Сложный»? – Кэрол хрипло рассмеялась. – Да он едва нас всех не прикончил! У него руки по локоть в крови! Если это тот, о ком я думаю – а, судя по всему, так оно и есть – это одержимый маньяк, опасный, как ядовитая змея!
Мэри смотрела на нее с упреком.
- Многим из нас, чтобы выжить, пришлось совершать ужасные вещи, - проговорила она. – Ты ведь тоже не безгрешна. Но здесь, в Терминусе, все это теряет значение. Ты же знаешь: здесь мертвые возвращаются к жизни, и бывшее становится небывшим. Терминус никого не судит – лишь предлагает убежище и утешение.
Кэрол упрямо замотала головой. Разумеется, Мэри права, но… но ни черта не права! Это дикость какая-то, безумие – тащить сюда Губернатора! Как им объяснить?! Если они читают мысли – почему не понимают сами?
- Ты сказал, резонантов всего три, - повернулась она наконец к Гарету. – Значит, у нас есть выбор. Кто другие двое?
Но Гарет уже снова растянулся у воды и закрыл глаза.
- Подождите! - пробормотала Кэрол. Мысли ее снова начали путаться, и она потерла ладонью лицо. – Выходит, он сейчас бродит где-то возле Тюрьмы?! Надо предупредить Рика и остальных… Гарет, предупреди их…
Но в этот миг на плечо ей легла маленькая прохладная рука.
- Мама, почему ты кричала? Снова вспомнила что-то плохое?
Кэрол повернула голову – и земля качнулась под ней и мягко поплыла куда-то в сторону, когда она встретилась с бездонным взглядом Софии.
- Детка, твоя мама устала, - объяснила Мэри. – Отведешь ее домой?
Плыла земля, качалось солнце над головой, от озера поднимался невидимый прохладный пар. В прозрачной дымке растворялась тревога и страх, уходили, словно погружались в землю воспоминания.
Теперь Кэрол понимала: Гарет и Мэри правы. Волноваться не о чем. Это же Терминус. Город, который обходят стороной полчища ходячих. Город, где отменена смерть. Сюда нет доступа для горя и зла. Ни один человек, даже самый жестокий и опасный, не сможет навредить городу и тем, кто обрел убежище в его невидимых стенах.
А Рик и его "семья"… что ж, чтобы спастись от всех горестей этого мира, им достаточно добраться до Терминуса.
Гарет позовет их. Надписи на стенах укажут им путь. Ниган на своем армейском грузовичке встретит их на границе и проведет в город. Дальше все будет хорошо.
- Интересно, интересно, - проговорил Гарет, не открывая глаз. – Похоже, нам не придется трудиться, чтобы их оттуда выкурить – сами справятся!..
Но этого Кэрол уже не слышала.
Она летела, как бабочка на свечу, на голос дочери, на запах ее волос, на необоримый соблазн утешения и покоя. Она падала, падала в мягкую прохладную темноту.
На миг из тьмы выплыло лицо со спутанными волосами, падающими на лоб, и по-кошачьи раскосыми глазами. Жесткое, непрощающее лицо. И покой, обволакивающий, как мягкое одеяло, вдруг прорезала холодная и четкая мысль:
«Все это невозможно».
Мертвые не воскресают. Люди не читают мысли и не видят на расстоянии. Никакая «сфера» - что бы это ни было – не может отогнать стада ходячих.
«Почему ты ничего не помнишь, Кэрол? Не знаешь, сколько дней ты в Терминусе. Не запоминаешь имен и лиц своих соседей. Не помнишь, как выходишь из дома и как возвращаешься.
Почему не понимаешь, что такое сфера и кто такие резонанты, хотя тебе это объясняли уже раз двадцать?
Почему у тебя путаются мысли, Кэрол? Почему все время хочется спать?
Что с тобой происходит?
Или ты валяешься сейчас на рельсах, укушенная ходячим, и все это – твой предсмертный бред. Или…»
Не успев додумать, она провалилась во тьму.



А теперь каминг-аут. Я в происходящем понимаю не больше, чем Кэрол.
Ну, может, чуть-чуть больше. читать дальшеМогу пояснить, что "резонантность" в обыденном мире проявляется как, э-э, психическая нестабильность. Отсюда можно догадаться, кто другие двое.
Но больше я не знаю ничего. И что будет дальше - не знаю тоже. Первую главу примерно себе представляю, но там все довольно очевидно - а вот дальше мысли путаются, и наступает прохладная темнота.
Так что ваши комментарии и соображения приветствуются.

Upd.: я думала, что к прологу нужно добавить еще кусочек - но вообще его, пожалуй, лучше к первой главе отнести, так будет логичнее.
Так что текст отправляется на фикбук.